Еврейское счастье и горе на тамбовской сцене

В репертуаре театра, хоть он и носит название Учебного, много вещей, рассчитанных на публику взрослую и думающую. Здесь ставят не зарисовки или капустники, на которых молодые актеры, собственно, учатся и оттачивают мастерство. К подбору спектаклей относятся серьезно. Чего стоит история Гарсиа Лорки про Бернарду Альбу, поставленная в стенах театра. В этом сезоне главреж Дмитрий Беляев замахнулся на еврейского писателя и драматурга Шолом-Алейхема. А это уже, поверьте, совсем недетская тема.

Не стоит сбрасывать Учебный театр со счетов, когда планируете театральные походы. Причин для этого несколько. Во-первых, здесь часто можно увидеть актеров главного театра региона. Во-вторых, кроме своих «хитовых» вещей, которые отлично идут из года в год, Учебный театр часто устраивает премьеры. Причем совсем неоднозначные, классика здесь редкий гость. Ну и само собой приятно посмотреть на новые молодые лица. Основная труппа театра - выпускники актерского факультета ТГУ, а также актеры, перебравшиеся к нам из других городов. Вводят на различные роли в постановки и студентов, чтобы актерскую профессию пробуют на зуб. Они не везде органичны, порой переигрывают или недоигрывают. Но в халтуре их не обвинишь — стараются из всех своих юных сил. Но основной костяк труппы, все же, актеры с опытом, так что не думайте, что попадете на дипломный спектакль юных служителей Мельпомены.

Но вернемся к «Каддишу», пожалуй, главной премьере сезона в Учебном театре ТГУ. Режиссеры неохотно берутся за эту пьесу Шолом-Алейхема. Хотя простора для фантазии талантливого постановщика здесь предостаточно. Но, напомню, этот театр не нацелен на Чехова или Островского. Это все прекрасно идет в драмтеатре. Еврейский же писатель, родившийся на просторах Российской империи — другое дело. Драма его героев, на первый взгляд, могла разыграться и у Антон Палыча. Да что там, отношения отцов и детей, столкновение разных времен и взглядов — это классика со времен античного театра. Но «Каддиш», это, все же, еврейская пьеса. Со всей трагичностью, что присуща именно этому народу. То есть страдания героев умножаются в 3 раза, мрачные обстоятельства мрачнее в 10 раз. А поверх этого всего типичный еврейский позитивизм и тут же — фатализм.

Тевье-молочник пусть не очень богат, но по своему счастлив. Работящая и, как водится у евреев, мудрая жена, пять дочек красавиц и помощниц. Первая часть «Каддиша» похожа на анекдот. Молочник-еврей постоянно отшучивается, для каждого, будь-то православный или иудей, у него находится своя прибаутка. Тевье, как и его жена, не говорят ни «да», ни «нет», отвечают вопросом на вопрос — главный герой Шолом-Алейхема как Ходжа Насреддин — кладезь мудрости и хранитель традиций.

Исполнитель главной роли, по совместительству режиссер спектакля Дмитрий Беляев, отрастил густую бороду, которая, как нельзя кстати тронута сединой. Но он — лишь одна часть пазла. Гармоничное дополнение — его жена, которую сыграла народная артистка Ирина Горбацкая.

Точнее не сыграла, а прожила. Надлом судьбы тут же отразился на здоровье ее Голды — преобразились походка, лицо, глаза, полные печали, усталости и боли. Сдержать эмоции во время ее финального монолога было тяжело. Не удивительно, что во время персональных поклонов в конце спектакля именно ей громче всего кричали «Браво».

Но все же это спектакль не про Голду, персонажа Ирины Горбацкой, а про Тевье, жизнь которого, как лоскутное одеяло состоит из множества частей. Он сам — это религия предков, семья, где каждый ее член — отдельный кусочек жизненной материи, это родные места, дедов дуб. Не удивительно, что когда один лоскут — первая дочь, покинула дом, поползло все одеяло. Беды и горести посыпались на семью Тевье. Но он собрался с силами и вся семья даже в трагический и тяжелый момент собралась воедино, одеяло «заштопано», на месте зияющих дыр — новые заплатки, новые члены семьи.

Главный герой не робкого десятка. Если напали невзгоды, он не боится разговаривать с Богом, порой на повышенных тонах. Нарушать субботу Тевье не рискнет. Так завещали предки, так положено. Зато не капли не боится роптать на Бога.

Отдельно стоит остановиться на декорациях. Трансформациями предметов уже никого в театральном деле не удивишь. Но каждый режиссер обыгрывает это по своему. Была телега, стал стол с лавочками, стены в пару движений из еврейского дома переносят нас в православную обитель. А задник как будто нарисован по мотивам работ Марка Шагала — другого еврея, родившегося в Российской империи, только не на территории современной Украины, а в Беларуссии.

Дмитрий Беляев оставил открытый финал. И под конец спектакля лица героев снова озаряются светом, снова нашлось место шуткам, а беды ушли на второй план. У этих людей точно наладится жизнь на новом месте - в это веришь.