Интервью с Ильей Глинниковым. «Интерны» с 7 сентября в 20:00 на ТНТ-Тамбов!

- Нередко в актерскую среду приходят из актерских же семей. Есть даже такое понятие – династия актеров. Но вы из другой среды.
- Абсолютно. Семья у меня не актерская: мама – медицинский работник, папы не было, а отчим художник, радикально настроенный против группы Nirvana. В 12 лет я увлекся уличной культурой: читал рэп, рисовал граффити на чем только можно, ну и конечно уличные танцы. В 16 лет приехал в Москву. И там, прогуливаясь по ВДНХ, увидел, как возле главного входа танцуют ребята. Я дождался, когда они устроят перерыв, вышел и станцевал на их площадке. Собралась целая толпа. Ребята это увидели и предложили остаться, поработать в их команде. Так я провел свое первое лето в Москве. На следующий год история повторилась. Но я был провинциально доверчив, и наивно полагал, что меня здесь все ждут. Реальность оказалась жестче, жить пришлось на улице. Так что, получается, я в искусство пришел с улицы.

- Выходит, о сцене Вы мечтали с детства?
- Не совсем так. В детстве летом всех моих друзей возили на море, а я никуда дальше пионерского лагеря в тульской области не ездил. Наверно поэтому мечтал стать дипломатом и объехать весь земной шар.

- Поменять дипломатическую карьеру на актёрскую – это смело. Как пришли к этому решению?
- В первом классе бросил курить, а не начал. Позже в 12 лет помыл первую машину. Помню, что владелец машины заставил ее перемывать. На первую зарплату купил пачку сигарет и бутылку пива, почувствовал себя страшно самостоятельным и решил, что надо все делать самому. С тех пор так и есть. В Москве, с улицы меня пригласили в достаточно известное театрализованное шоу «Урбанс».

- Еще одно лето в Москве?
- Нет, я уже окончательно перебрался в Москву, мне было 18-ть, но еще на улице я понимал, что хочу связать свою жизнь с творчеством и этим зарабатывать на жизнь. Параллельно с танцами занимался репетиторством и работал курьером. В какой-то момент наше шоу оказалось в России на пике популярности, и расти в танцах дальше было некуда. Мы отправились на трехмесячные гастроли в Китай, где передо мной встал, наверное, самый важный в жизни вопрос: куда двигаться дальше? Мы на пике, зарабатываем большие деньги. А хотелось развития. После возвращения из Китая, меня начали приглашать на кастинги. Бог говорил со мной через людей, и все кто меня видел на сцене, твердили, что мне надо поступать в театральный. Но я так не думал. Ведь я же все знаю, все умею, чему меня ещё можно научить? Начал потихоньку сниматься. Но на больших проектах всегда спрашивали про институт. Я отвечал: «Нет-нет, я не учился, но я все могу». Мне широко улыбались. Только позже, в институте я понял, почему. Но тогда мне было не до улыбок. При всем желании, я не понимал, как можно учиться с 9 утра до 11 вечера, работать, платить за квартиру и содержать семью.

- У вас тогда уже появилась семья?
- Не появилась, она изначально была. Вместе со мной жили мама и младший брат, которых я перевез в Москву. И именно мама сказала мне, что все сомнения от лукавого, и убедила меня встретиться с Мариной Голуб. Марина Григорьевна согласилась посмотреть меня, но предупредила, что будет честна и сразу скажет, стоит ли мне вообще замахиваться на актерскую профессию. Я пришел к ней в гримёрку после спектакля, подарил цветы. Мы о чем-то горячо беседовали, но я совершенно не помню о чем, потому, что думал только об одном - как бы сейчас от волнения не забыть всю подготовленную программу. Но когда я предложил ей что-нибудь прочесть, она сказала, и это прозвучало, как приговор: «Уже не нужно, все с тобой понятно - надо поступать!»

- И все-таки, как удалось совместить учебу и необходимость содержать семью?
- Было не просто. Танцевали мы в основном ночью. Иногда я приезжал в институт сразу после работы, в 6 утра, просил охранников пустить поспать в каптёрке, а в девять шел на «Сценическую речь». Постепенно это стало отработанной схемой: ночью – работа, утром – учеба.

- Парадокс. Вы сказали, что пришли в искусство с улицы, а известны стали благодаря роли мажористого интерна, а теперь уже – врача Глеба Романенко.
- Я не знаю, но я увидел какие-то свои черты у Глеба в молодости. Хотя обстоятельства моей жизни, и жизни Глеба, абсолютно разные. Но я подарил ему часть себя, в противном случае он получился бы плоским, как нарисованный на бумаге. В отличие от других персонажей, у Глеба за пять сезонов прошла целая жизнь, и покидало его изрядно. Наверное, еще в глубоком детстве мне хотелось, чтобы моя жизнь была похожа на жизнь Глеба. Может поэтому я и сыграл этого персонажа.

- Вы говорите, что всю жизнь просто идете вперед. К чему стремитесь сейчас?
- Учусь жить по принципу «как будет, так я и хочу». Жить здесь и сейчас, не в прошлом, не в будущем, а в настоящем. И принимать это настоящее, как Богом подаренное. А что до творчества и ролей, то это не мечты, а цели. И их много. Всё, что мое, то и сыграю. Что должен снять, то и сниму. Может, какую-нибудь биографическую историю жизни. Олега Даля, например.

-А что это такое «здесь и сейчас» Ильи Глинникова?
- Честность. Непредубежденность и готовность к действиям. Смотреть мир и узнавать в нем себя. Возможность общаться с людьми, ведь даже у дурака есть чему поучиться. Каждый человек - это целый космос. Люблю экстремальные виды спорта: серфинг, сноуборд, вэйкборд. Горы люблю. Без музыки жить не могу. Мне интересно узнать, какая музыка играет у меня внутри. Я ее чувствую, но воспроизвести пока не могу... А хотелось бы. Когда-то я даже играл в группе, но это было институтское дурачество, не более. Тут все впереди.

«Интерны», новый сезон, с 7 сентября в 20:00 на ТНТ-Тамбов!