«Ромео и Джульетта» — страсти на футбольном стадионе
Казалось бы, что может быть общего у вечной трагедии и спортивной игры? Оказывается, очень даже может! По крайней мере, как минимум, это накал страстей... Но как бы то ни было, а действие спектакля, поставленного нашим Драматическим театром совместно с театром молодежным под вдохновленным руководством известного столичного режиссера-постановщика Михаила Рохлина, как бы перенесено из средневековой Вероны именно на современное футбольное поле и трибуны вокруг него. Для чего? Чтобы приблизить к нашему времени и чтобы любой парень с улицы в Ромео узнал себя. Вроде, все просто. Но трагедия Шекспира при всей своей внешней простоте оказалась гораздо сложнее. И как-то незаметно уйдя с задуманного постановщиком футбольного поля, вдруг зажила на сцене какой-то своей полумистической жизнью. Может, в этом и есть вечно неразгаданная мистика Шекспира?
А удивляться зрителю на этом спектакле точно есть чему. Сюрреалистическая игра света, металлические конструкции трибун, напоминающие жертвенный Колизей, интерактивный экран, на который демонстрируются эмоции персонажей, снимаемых по ходу действия видеокамерами. Плюс к тому необычная Джульетта, чье раздвоение личности на романтичную и прагматичную воплощают сразу две актрисы, борясь между собой за ее душу. И два Ромео, один из которых лишь безмолвно ведет своего двойника к неизбежности. И наконец, музыка, классическая и современная, что сливаясь со светом, микширует через свой потусторонний рычаг любовь и ненависть.
А вокруг всего этого как-то тихо и по-будничному ходит судья-смерть, раздавая погибшим героям свои красные карточки удаления из жизни. У судьи на этом поле много работы — их почему-то очень много, этих красных карточек. Такая война всех со всеми как бы ради конца всех войн. Как бы...
Можно верить или не верить в финальное примирение Монтекки и Капулетти. Но дело даже не в этом. Спектакль вдруг как будто зажил на сцене своей мистической жизнью. Само футбольное поле как-то незаметно по ходу дела отошло куда-то на второй план. Да и сами трибуны как бы остались за кадром. А в кадре остались люди. И вовсе не на интерактивном экране, а в жизни. Хотя сам Ромео в спортивных штанах с лампасами сейчас уже выглядит как некий гость из недавнего прошлого какой-то уж слишком глухой провинции, где в театр точно не ходят. И тем не менее, текст Шекспира, оставленный неизменным, все расставляет на свои места. А «высокий слог» вовсе не кажется атрибутом средневековой истории. Просто Шекспир — гений, а для гениев времени нет. Во всех смыслах.
Все это, похоже, здорово почувствовали актеры как солидного драматического, так и недавно рожденного молодежного театра. Казалось, они просто захотели сыграть себя. Или мечту о себе. Как о чем-то недосказанном. Как получилось — решать зрителю, но аплодисменты в финале идущему по бесконечной дорожке тренажера, но так и не приходящему Ромео и скорбно ждущей Джульетте были если не овацией, то искренней благодарностью.
Конечно, далеко не все зрители одобрили замысел создателей этой версии вечной повести, которой «нет печальнее на свете». Были те, кто уходил уже после первых сцен. И это вполне нормально. Было бы как раз странно, если бы все оказались продвинутыми нонконформистами, не скованными стереотипами. И дело даже не в готовности постановки к показу, а здесь можно заметить немало «сырости», начиная от технических накладок, кончая не лучшей разборчивостью диалогов со сцены. Главное — не оставить тех, кто хотел здесь на сцене встретить любовь, равнодушными. И это неравнодушие светится в зале, таком разном и противоречивом.
Ведь в каждом живет свой Ромео и своя Джульетта, и это делает мир вечным, не давая ему захлебнуться в грязной луже повседневной суеты крысиных бегов. Ведь во времена Шекспира на земле жили вовсе не одни романтичные менестрели...