— Владимир Юрьевич, многих тамбовчан сейчас волнует вопрос, подобный тому, что был задан в начале 2000 года на Давосском форуме…
 — И что же это за вопрос? Когда начнётся новый мировой финансовый кризис? Или в какой валюте лучше хранить сбережения?
 — Нет, нет. Это тот знаменитый вопрос «Who is Mr. Putin?». Так вот, а кто Вы, Владимир Стромов?
 — Проректор, юрист, политик, спортсмен. Надеюсь, я деятельный и современный человек. Во всяком случае, я хочу им быть. Ценю в людях дело, а не слово. Ну, не знаю, что ещё сказать о себе. Кстати, а что ответил Путин на аналогичный вопрос?
 — Через восемь лет Путин сказал, что за прошедшие годы ответил на этот вопрос не словами, а делами.
 — Полагаете, имеет смысл отложить наш разговор на несколько лет?
 — В таком случае наша сегодняшняя встреча была бы коротким интервью. Но, если серьёзно, мы уже кое-что знаем о Вас…
 — Знаете обо мне что-то серьёзное? Это звучит так, будто Вы разузнали, кто выбил мячом стекло в окне школы № 3 города Котовска летом 1991 года.
 — Нечто иное… Мы знаем о Вас как депутате областной Думы, проректоре Державинского университета. Но наши читатели хотели бы большего. Вы, помимо прочего, топ-менеджер вуза и любитель спорта. Может быть, расскажете об этих своих сферах деятельности?
 — Именно об этих? Знаете, мне никогда не приходило в голову расставлять по ранжиру свои интересы — науку, спорт, политику, другие занятия. Я не думал, что для меня на третьем месте, на пятом, на десятом… Моя первая и главная сфера интересов — семья; а всё остальное — на равных и почётных вторых местах. Вместе с тем с удовольствием поговорю о науке и спорте, ведь образование, наука, спорт — это сферы, где создаются смыслы и возможности.
 — Вы, насколько известно, давно занимаетесь правоведением…
 — После окончания университета в 1999 году примерно 10 лет практиковал как адвокат «Московского юридического центра». В 2009-м защитил кандидатскую диссертацию «Система уголовных наказаний: реализация и эффективность». Как видите, её тема была очень близка живому делу, динамичным проблемам уголовного права. Сама работа предполагала учёт меняющегося законодательства и оказалась, как говорят в науке, из разряда «вечнозелёных» — всегда актуальных. Адвокатская деятельность очень мне нравилась — и по-человечески, и профессионально. Во всяком случае, было интересно и полезно. С переходом в университет начался новый этап жизни, и связан он уже больше с гражданским правом. В 2011 году я стал проректором по экономико-правовым вопросам и инфраструктурному развитию ТГУ имени Г.Р. Державина и погрузился в эту сферу, что называется, с головой. Тогда же был избран депутатом Тамбовской областной Думы, вошел в комитет по законодательству. Так что, действительно, вполне определенный и разнообразный опыт в области правоведения у меня есть.

В последнее время пришлось расширить сферу деятельности и углубиться в некоторые вопросы менеджмента и политологии. Эти интересы возникли, главным образом, в силу должностных обязанностей в вузе. Ну и, конечно, ко многому обязывало пребывание в заксобрании региона.
 — Научный труд меняет людей? Взгляд на жизнь становится иным?
 — Меняет, конечно. Думаю, наука является не только гимнастикой для ума. Многие другие профессии тоже неплохо тренируют интеллект. Но наука требует определённого стиля мышления. Это склонность к доказательным суждениям, дисциплина и логичность умозаключений, рациональность и креативность, неприятие пустословия. Это ещё и умение понимать контекст — общую картину, способность видеть перспективу, задаваемую некоторыми закономерностями. Ну и, конечно, это уважение к эмпирическому факту, интуитивное стремление отделять иллюзии, ложь от реальности. Правоведение, кроме того, приучает к филигранной точности формулировок, заставляет видеть неразрывность слова и действия, цели и метода, содержания и формы.

— Вы бы посоветовали молодым заниматься наукой?
 — В первую очередь я бы посоветовал им учиться, освоить программы бакалавриата, магистратуры, обрести почву под ногами. Вот это будет крайне полезное приобретение, весомо способствующее расширению спектра личностных перспектив. Я советую дочери, её сверстникам: важно не просто иметь хороший жизненный план, не просто сделать правильный выбор в ключевой ситуации, не просто оказаться в нужном месте и в нужное время. Важно постоянно работать над собой, трудиться.

Если ты получил хорошее образование, занимался в студенческие годы наукой, осмысленно отучился в аспирантуре и защитил в итоге диссертацию, это отлично. Не единственная, но одна из хороших жизненных траекторий.
 — Значительная часть сотрудников университета принадлежит к научному сообществу… Трудно управлять коллективом учёных?
 — Практически все преподаватели Державинского имеют учёные степени. Конечно, это — по определению — уникальное собрание людей. Оно сложное, разумеется. Оно призвано обладать особым духом интеллекта и взаимного уважения, тягой к прогрессу. Не буду лукавить: это бывает не всегда и не везде. Кроме того, здесь есть и свои специфические источники напряжения, связанные, как правило, с внутренними взаимоотношениями, влиянием внешней среды. Трудно ли управлять таким коллективом? По-разному. Не скажу, что легко, но в целом вполне комфортно. Главное, вести людей за собой, видеть линию развития и опираться на выверенные стратегии. Когда управленческие задачи адекватны, они решаемы.
— Владимир Юрьевич, вопрос в классике жанра. Каковы Ваши научные планы? Вы занимаетесь докторской диссертацией?
 — Да. И работа эта выходит на финишную прямую. Большая удача, что я успел подготовить диссертацию к этому моменту, поскольку подозреваю, что мой график на ближайший год будет весьма напряжённым.
— Теперь о спорте. Какие проблемы Вы видите в этой сфере?
 — Проблем много. Вообще говоря, это тема какого-то особого и большого разговора. Попробую хотя бы назвать часть из них.

Во-первых, в регионе нет стратегии обновления состава спортивных тренеров. Не возникнет ли спустя время дефицит кадров? Боюсь, да. В этой связи вижу своей собственной задачей подготовку качественных специалистов-тренеров. Попробуем в нашем Педагогическом институте создать отделение физической культуры с определенным набором задач и перспективой развития. И, кроме того, вместе с администрацией области, надеюсь, реализуем программу воспроизводства тренерских кадров. Пока это решалось лишь на уровне подготовки тренеров по футболу. Что мешает распространить эту практику продуктивного сотрудничества на другие виды спорта? Уверен, ничего.

Во-вторых, в области слабо развит детский спорт. Убеждён, что большой спорт должен начинаться именно оттуда — из детства. Успехи спорта высших достижений всегда лежат на платформе массовости детского спорта. У нас очень мало ДЮСШ. Когда-то все дети занимались в спортивных секциях. Это было нормой. Почему сейчас не так? Мне рассказывали, что когда-то при областной ДЮСШ, что была на Лермонтовской, 28 (сейчас это ДЮСШ № 2), например, в отделении настольного тенниса занимались на разных площадках города и области сотни детей. Ещё совсем недавно, пару лет назад, ситуация была поразительна — не каждый год были полноценные выпуски. И это не только проблема настольного тенниса…
Вообще говоря, у меня есть мечта — сделать в университете, на его спортивной базе и силами его тренерского состава, детские массовые секции. Было бы прекрасно, я считаю. Однако это не решит проблем всего детского спорта. Детские спортивные школы воссоздавать обязательно надо. Я когда-то занимался в Котовске лыжами. Там работали и работают прекрасные тренеры. Они подготовили много спортсменов, но даже эти тренеры говорят, что работают с теми, кто пришел. Вот кто пришел, того и пытаются сделать мастерами спорта. А сколько детей не пришли в спорт, даже не подозревая о своих талантах! Их никто из тренеров элементарно не увидел. Если только какая-то случайность не привела на стадион. Это и проблема слабого инфраструктурного развития детского спорта, и его невыразительная пропаганда.
 — Бытует мнение: зачем мы строим в таком количестве спортивные сооружения, кто там будет заниматься?
 — Обеспокоенность небезосновательна, когда нет стойкого запроса на занятие спортом. Но, заметьте, когда такой запрос появляется, спортивных объектов начинает не хватать. Недавно ехал в машине и слушал на канале Спорт-FM одного из самых успешных детских тренеров Москвы. Не клубного детского тренера, а тренера по хоккею одной из ДЮСШ. Его спортивная школа уже подготовила хоккеистов для команд КХЛ, сборной страны и даже НХЛ. Так вот, даже этот тренер жаловался, что ему, по сути, негде просмотреть потенциальных учеников, рвущихся заниматься хоккеем, поскольку в Южном административном округе, где территориально расположена спортивная школа, всего три катка. Вот вам пример, когда есть запрос, а спортивных сооружений не хватает.

 — А какова ситуация со спортивными сооружениями в регионе?
 — За последнее десятилетие сделано много: построены ледовые дворцы в Радужном, Мичуринске, Моршанске, Уварово, ремонтируется «Кристалл», строится зал единоборств, посмотрите, как преобразился парк Дружбы! Забыл сказать об Академии футбола с её базой. В области созданы условия, немыслимые прежде, для занятий футболом, зимними видами спорта. Но, мне кажется, этого мало, чтобы развивать и массовый детский спорт, и спорт высших достижений. Если не будут появляться площадки во дворах, при школах, строиться — пусть и простые, без трибун и особого комфорта — стадионы, катки, корты, залы, а при них не будут создаваться новые ДЮСШ или отделения имеющихся, мы не получим тамбовских спортсменов.
Знаете, для чего, прежде всего, нужен спорт?
 — Для того, чтобы были команды топ-уровня, известные в стране, чтобы было куда пойти жителю региона и за кого поболеть. Так?
 — Так. И при этом надо понимать громадную социальную задачу спорта. Она заключается в том, чтобы, в том числе, и область была удобным местом проживания. Перспективным местом. Чтобы отсюда перестали уезжать люди. Не будем заниматься развитием спорта — вообще обезлюдим. Люди уезжают в поисках перспективы для семьи. Все хотят дать детям лучшее образование, в том числе — и физическое, приобщить к спорту. Мне кажется, что основной акцент в бюджетном финансировании надо сделать сейчас на развитие детского спорта, создание условий именно там. Надо пригласить туда частный бизнес. Люди, готовые нести вместе с государством солидарную материальную ответственность, в регионе есть. Через какое-то время при такой политической линии мы обязательно получим мастеров спорта, и в тамбовских командах будут играть тамбовские спортсмены.
 — Какова ситуация сейчас в спорте высших достижений в регионе?
 — Прогресс есть, конечно, и существенный. Появились хоккейные, футбольные, баскетбольные, волейбольные команды. Они очень прилично выглядят, показывают результаты. Стараемся поддерживать спорт и мы в университете. У нас есть свои команды. Напомню, что, к нашей гордости, в этом году волейбольная женская команда «Держава» стала чемпионом Европы среди студенческих команд. ХК «Держава» — вторая по силе среди студенческих команд России. Будем работать и дальше. Воссоздан студенческий спортивный клуб. Работают массовые спортивные секции. Планы есть, стратегия есть. Надо стараться воспитать нового Владислава Фролова (бронзового призёра олимпиады 2008 г. в легкоатлетической эстафете), и не одного, но сделать так, чтобы такие люди закреплялись в регионе. Фролов, увы, уехал. На стороне ему предложили гораздо лучшие условия для тренировок и жизни. Будем поддерживать и тренеров. В частности, того же Фролова подготовил тренер Михаил Солтан. Значит, есть и методики, и люди, способные их реализовать. Хотя, история самого Солтана — это повторение такой общей судьбы тамбовского спорта, когда мастер спорта по конькам вынужденно становится тренером по легкой атлетике, поскольку в Тамбове коньки как вид спорта на каком-то этапе были утеряны. Сейчас коньки, я вижу, возрождаются, и это хорошо.
 — Спасибо. А каким видом спорта увлечены Вы? Ваша семья?
 — У меня в прошлом были лыжные гонки, и по сей день продолжаю зимой бегать на лыжах. Сейчас, к слову, я возглавляю областную федерацию волейбола. Стараюсь делать для её развития всё, что могу. Весь год, по мере сил и времени, играю в хоккей и теннис. Теннисом занимается и дочь. Тренируется. Ей нравится.
 — Владимир Юрьевич, удачи и спасибо за интервью!
 — Хотел бы уточнить: я, на самом деле, не выбил стекло в моей школе в 1991 году.